Ты, только ты - Страница 55

— Пожалуй, этого может нам не хватить.

— Откуда невинной леди вроде тебя известно, что это такое?

— Леди смотрит общественное телевидение.

Теперь пришла его очередь улыбнуться, и она осознала, что впервые в своей жизни смеется, лежа в постели с мужчиной. До этого момента она никогда не думала, что смех и секс могут идти рука об руку.

— На чем мы остановились?

Она, поражаясь собственному бесстрашию, показала на чем и расстегнула «молнию» до конца.

— Вот здесь, насколько я помню.

Все страхи ее куда-то исчезли. Сейчас ею владело неимоверное любопытство. Любопытство и что-то еще, заставившее ее передернуться от нетерпения.

— Только не упади в обморок, — предупредил он.

— Постараюсь.

Склонившись к нему, она стала, пыхтя от натуги, стаскивать джинсы с его бедер, и невольно отпрянула, когда напряженный фаллос выпрыгнул ей навстречу — О Господи. — Ее удивление было непритворным. Он щелкнул языком:

— Дыши глубже.

— Может быть, он только кажется мне таким. У тебя довольно узкие бедра. Контраст…

— Это только одна точка зрения. — Он улыбнулся, выпрастывая ноги из джинсов, которые с мягким шорохом легли на ковер.

Она не могла оторвать глаз от его великолепной фигуры. Его плечи были неимоверно широкими, и мощный торс, постепенно сужаясь, переходил в по-юношески узкие бедра. На левом колене его красовался шрам.

— Знаешь, на ту штучку, что у тебя прячется там, тоже можно взглянуть с разных сторон. — Он кивнул на одеяло, зажатое между ее сдвинутыми коленями.

— Я слишком застенчива, — ответила она, садясь на пятки.

— Думаю, что смогу понять это. Принимая во внимание твою неопытность и все такое.

Матрац прогнулся, когда он опустился на край кровати.

— Вот что я хочу предложить. Поскольку передо мной невинная леди, она могла бы освободиться от всего лишнего, не тревожа драпировки.

Опустив глаза, она последовала его совету и, повозившись под одеялом, сделала то, что он предложил. Уронив свои трусики на край кровати, она откинулась на подушки и в ожидании замерла. В желудке ее вновь шевельнулась ящерка страха.

Он лег рядом с ней, опершись на локоть, просунул руку под одеяло и, подтянув кверху ее колено, начал играть с золотым браслетом.

— Скажешь мне «стоп», как только почувствуешь, что начинаешь нервничать.

Волна благодарности захлестнула ее. Он никогда не узнает, как много значат для нее эти слова.

Наклонившись, он снова стал целовать ее: губы, плечи, грудь. Эти поцелуи жгли ее кожу; она целовала его в ответ, а его рука осторожно двигалась под одеялом.

— Раздвинь немного ноги, — прошептал он. Она задвигала ногами. Одеяло упало в сторону, кроме крошечного уголка, зажатого между ее бедрами. Он потихоньку выдернул его.

Она ожидала, что он пройдется по поводу ее золотистых волос, но он ничего не сказал. Она прерывисто задышала, как только он начал исследовать ее.

— Вот так приятно?

— Да. О да.

— Я рад.

— Не мог бы ты остановиться?

Он отдернул руку.

Его уступчивость придала ей смелости. Она привстала над ним, ее груди слегка покачивались, соски задевали жесткие колечки волос на его груди. Она жадно следила за выражением его лица, ладонь ее увлажнилась: его плоский мускулистый живот покрылся легкой испариной.

Она двинулась дальше, миновала облако пышной курчавой поросли и коснулась того, чего очень хотела коснуться. Он был крупный и твердый, как черенок лопаты, но внутри его жарко пульсировала кровь.

— Мы подходим близко к той точке, откуда возврата нет, — хрипло прошептал он.

Она покачала головой, лаская его:

— Ты обещал.

— Остановись, — простонал он.

Она остановилась.

Он перекатился на живот и вновь оказался наверху.

— Приготовьтесь, невинная леди, — прошептал он, — я не смогу удерживаться дольше.

Это было так приятно.

Он подготовил ее быстрыми ударами пальцев очень старательно, словно она в действительности была новичком. Его дыхание стало тяжелым, кожа его блестела. Он прервался, чтобы взять со стола один из блестящих пакетиков фольги, и, умело разобравшись с его содержимым, вернулся к ласкам.

— Ты такая тугая, — прошептал он и поднялся для броска, чтобы войти в нее.

— Остановись, — задыхаясь, попросила она, хотя и понимала, что он ушел далеко за грань и вряд ли ее услышит.

Но он услышал и упал на спину. Холодный пот оросил его лоб.

— Ты убиваешь меня, — прерывисто произнес он; грудь его тяжело вздымалась.

Она была вне себя от восторга — он услышал ее, он сдержал свое обещание. Все ее тело в этот момент открылось навстречу ему, требуя, чтобы он выполнил его, она знала теперь, что он не причинит ей вреда. Она вцепилась в его мощные плечи и потянула их на себя.

Он развел в стороны ее сомкнутые колени.

— Медленно, — взмолилась она. — Не делай мне больно.

— Да, дорогая, — произнес он, — я ни за что на свете не сделаю тебе больно.

И он сдержал слово. Его погружение было чрезвычайно медленным; он все время следил за ее лицом, готовый замереть по первому ее знаку.

— Вот так, — прошептал он, когда ее голова упала на подушку и легкие стоны вырвались из ее губ. — Теперь расслабься. Делай что хочешь и говори что хочешь.

Он продвинулся глубже, и она двинулась вместе с ним. Ощущение было удивительным. Что-то происходило в ней. Что-то замечательное и жуткое одновременно. Она открыла рот и всхлипнула:

— Остановись!

Звук, который он издал, едва ли мог принадлежать человеку — заглушенное восклицание прозвучало где-то глубоко в горле. На сей раз она была твердо уверена, что ему не сдержать себя. Он так далеко продвинулся и так тяжело дышал.